По ту сторону
СКАЗКА
читать дальше«На самом краю леса жила-была маленькая девочка…»
В моем детстве все сказки начинались именно так.
Сказки, рассказанные мамой перед сном.
Моя история тоже начинается с этого…
…
Я помню бесконечный лес.
Дремучая, непроходимая чаща, где лучи солнца путаются в верхушках многовековых елей и никогда не достигают земли.
Влажный мох под моими ногами, который скрадывает звуки шагов.
Я иду, бесшумная, не потревожив древнюю, берущую начало от самого рождения миров тишину.
Одна в лабиринте узловатых корней, стволов, ветвей.
Одна. Заблудившаяся…
Мне часто снился этот сон, когда я была еще ребенком. Я просыпалась в холодном поту, и мое сердце долго не могло успокоиться, выбивая ускоренный ритм, словно маленький заведенный барабанщик. Я подолгу смотрела в пепельно-серый потолок до тех пор, пока он не становился сначала золотым, а потом жемчужно-белым. И тогда только мое сердце останавливало свой бег, а дыхание становилось ровным, как и положено у ребенка.
Новорожденный день приносил в мою душу безмятежность.
…
«…девочка жила одна в своем маленьком уютном домике. Первые лучи солнца будили ее по утрам, соловьи пели ей колыбельные песни ночью. Она была абсолютно счастлива. Целыми днями она играла на цветочном лугу…»
В моем распоряжении был весь мир, начиная от порога родительского дома и заканчивая невысокой плетеной изгородью, поставленной еще во времена моего прадедушки. Целое море душистых трав – только для меня. Разноцветные бабочки были мне подружками.
Дни напролет я играла в тени изгороди и разговаривала на разных языках: с ветром – о далеких морях, которые я видела только на картинках в маминых книжках, с птицами – о жарких южных странах, куда они улетали каждую зиму, с цветами – о подземных мирах, где били холодные ключи и строили лабиринты дождевые черви. Мир был таким огромным, а я – совсем маленькой.
А еще я часто поднималась на цыпочки и клала подбородок на самую верхнюю перекладину старой изгороди, чтобы посмотреть на лес.
Он был одновременно и близко, и далеко.
Я могла протянуть руку и потрогать холодную прохладу, которой дышала мне в лицо лесная чащоба, я могла дотянуться до черноты ее тени, но я никогда не могла сделать шаг ей навстречу.
Под страхом страшного наказания мне было запрещено переступать за черту изгороди.
Я могла сделать это только в своих снах.
…
«…В лесу никогда не пели птицы, там не рыскали дикие звери, путники никогда не останавливались отдохнуть под сенью деревьев. В самом сердце леса жил Зверь. Древнее зло, пустившее корни так глубоко, что смогло достать до самого центра земли.
Маленькая девочка никогда не подходила близко…»
Я всегда знала, что там, за бесконечной стеной ветвей, есть тот, кто за мной наблюдает. Я плела цветочные гирлянды и чувствовала на себе его цепкий взгляд. Я напевала птичьи песни, и слышала его тихий смех. Я кружилась в танце вместе с ветрами, и до меня доносилось его легкое дыхание.
Мне никогда не удавалось поймать эти ощущения настолько, чтобы разглядеть, рассмотреть поближе. Но я всегда знала, что Он существует.
…
Мне было десять лет, когда я впервые увидела Его. Он чуть выступил из тени, и луна осветила его сверкающую бледную кожу. Он долго стоял без движения, позволяя мне наблюдать за ним, – о, конечно же, он знал, что я наблюдаю из-за опущенной занавески!
Я помню белые полосы рук на черной изгороди – самое светлое пятно в пестрой картине ночи. Тонкие, словно змеи. Гибкие, словно змеи.
Я спала и знала, что он по-прежнему стоит там, и взгляд его блуждает в моих мыслях. До самого рассвета…
А утром я долго искала Его следы – примятую траву, отпечатки стоп на влажной от ночной росы земле, но так ничего и не нашла. Словно его никогда не существовало.
…
Днями я по-прежнему играла на лугу, распевала песни и плела венки из цветов. Однако взгляд мой нет-нет да и задерживался на самой границе наших миров. Я ждала, надеялась, что он выйдет ко мне, но лес был глух и пуст.
А ночью я снова приоткрывала край невесомой занавески и, затаив дыхание, смотрела на его белое лицо, а черные угли его глаз разглядывали мою душу.
…
«Прошли годы, и маленькая девочка превратилась в прекрасную девушку. Она начала задумываться о своем одиночестве. Окружающий мир вдруг показался ей слишком мал, и населяющие его существа больше не были ей понятными. Ей стало не с кем говорить, и она все чаще начинала смотреть в самое сердце леса, туда, где томился в таком же древнем одиночестве Зверь».
Сегодня мне восемнадцать. Сегодня я не лягу спать. Как только ночь опустит на дом свой непроницаемый полог и все погрузятся в сон: родители, согревающие друг друга чуть теплыми телами, старая облезлая кошка в таком же старом облезлом кресле, слабо тлеющие угли в камине, маятник старинных часов, отсчитывающих поколения, - как только все погрузятся в сон, я открою дверь и выйду из дома.
Я оставлю позади луг с засохшими цветами, я отворю калитку изгороди и перейду безопасную границу.
Я возьму его белую острую руку, и сердце мое ускорит свой бег, поднимаясь вверх, к самому горлу. Его холодные губы изогнутся в улыбке, и он поведет меня в самое сердце нашего леса. Мой зверь.
Сегодня мне восемнадцать. Я больше никогда не буду спать.
читать дальше«На самом краю леса жила-была маленькая девочка…»
В моем детстве все сказки начинались именно так.
Сказки, рассказанные мамой перед сном.
Моя история тоже начинается с этого…
…
Я помню бесконечный лес.
Дремучая, непроходимая чаща, где лучи солнца путаются в верхушках многовековых елей и никогда не достигают земли.
Влажный мох под моими ногами, который скрадывает звуки шагов.
Я иду, бесшумная, не потревожив древнюю, берущую начало от самого рождения миров тишину.
Одна в лабиринте узловатых корней, стволов, ветвей.
Одна. Заблудившаяся…
Мне часто снился этот сон, когда я была еще ребенком. Я просыпалась в холодном поту, и мое сердце долго не могло успокоиться, выбивая ускоренный ритм, словно маленький заведенный барабанщик. Я подолгу смотрела в пепельно-серый потолок до тех пор, пока он не становился сначала золотым, а потом жемчужно-белым. И тогда только мое сердце останавливало свой бег, а дыхание становилось ровным, как и положено у ребенка.
Новорожденный день приносил в мою душу безмятежность.
…
«…девочка жила одна в своем маленьком уютном домике. Первые лучи солнца будили ее по утрам, соловьи пели ей колыбельные песни ночью. Она была абсолютно счастлива. Целыми днями она играла на цветочном лугу…»
В моем распоряжении был весь мир, начиная от порога родительского дома и заканчивая невысокой плетеной изгородью, поставленной еще во времена моего прадедушки. Целое море душистых трав – только для меня. Разноцветные бабочки были мне подружками.
Дни напролет я играла в тени изгороди и разговаривала на разных языках: с ветром – о далеких морях, которые я видела только на картинках в маминых книжках, с птицами – о жарких южных странах, куда они улетали каждую зиму, с цветами – о подземных мирах, где били холодные ключи и строили лабиринты дождевые черви. Мир был таким огромным, а я – совсем маленькой.
А еще я часто поднималась на цыпочки и клала подбородок на самую верхнюю перекладину старой изгороди, чтобы посмотреть на лес.
Он был одновременно и близко, и далеко.
Я могла протянуть руку и потрогать холодную прохладу, которой дышала мне в лицо лесная чащоба, я могла дотянуться до черноты ее тени, но я никогда не могла сделать шаг ей навстречу.
Под страхом страшного наказания мне было запрещено переступать за черту изгороди.
Я могла сделать это только в своих снах.
…
«…В лесу никогда не пели птицы, там не рыскали дикие звери, путники никогда не останавливались отдохнуть под сенью деревьев. В самом сердце леса жил Зверь. Древнее зло, пустившее корни так глубоко, что смогло достать до самого центра земли.
Маленькая девочка никогда не подходила близко…»
Я всегда знала, что там, за бесконечной стеной ветвей, есть тот, кто за мной наблюдает. Я плела цветочные гирлянды и чувствовала на себе его цепкий взгляд. Я напевала птичьи песни, и слышала его тихий смех. Я кружилась в танце вместе с ветрами, и до меня доносилось его легкое дыхание.
Мне никогда не удавалось поймать эти ощущения настолько, чтобы разглядеть, рассмотреть поближе. Но я всегда знала, что Он существует.
…
Мне было десять лет, когда я впервые увидела Его. Он чуть выступил из тени, и луна осветила его сверкающую бледную кожу. Он долго стоял без движения, позволяя мне наблюдать за ним, – о, конечно же, он знал, что я наблюдаю из-за опущенной занавески!
Я помню белые полосы рук на черной изгороди – самое светлое пятно в пестрой картине ночи. Тонкие, словно змеи. Гибкие, словно змеи.
Я спала и знала, что он по-прежнему стоит там, и взгляд его блуждает в моих мыслях. До самого рассвета…
А утром я долго искала Его следы – примятую траву, отпечатки стоп на влажной от ночной росы земле, но так ничего и не нашла. Словно его никогда не существовало.
…
Днями я по-прежнему играла на лугу, распевала песни и плела венки из цветов. Однако взгляд мой нет-нет да и задерживался на самой границе наших миров. Я ждала, надеялась, что он выйдет ко мне, но лес был глух и пуст.
А ночью я снова приоткрывала край невесомой занавески и, затаив дыхание, смотрела на его белое лицо, а черные угли его глаз разглядывали мою душу.
…
«Прошли годы, и маленькая девочка превратилась в прекрасную девушку. Она начала задумываться о своем одиночестве. Окружающий мир вдруг показался ей слишком мал, и населяющие его существа больше не были ей понятными. Ей стало не с кем говорить, и она все чаще начинала смотреть в самое сердце леса, туда, где томился в таком же древнем одиночестве Зверь».
Сегодня мне восемнадцать. Сегодня я не лягу спать. Как только ночь опустит на дом свой непроницаемый полог и все погрузятся в сон: родители, согревающие друг друга чуть теплыми телами, старая облезлая кошка в таком же старом облезлом кресле, слабо тлеющие угли в камине, маятник старинных часов, отсчитывающих поколения, - как только все погрузятся в сон, я открою дверь и выйду из дома.
Я оставлю позади луг с засохшими цветами, я отворю калитку изгороди и перейду безопасную границу.
Я возьму его белую острую руку, и сердце мое ускорит свой бег, поднимаясь вверх, к самому горлу. Его холодные губы изогнутся в улыбке, и он поведет меня в самое сердце нашего леса. Мой зверь.
Сегодня мне восемнадцать. Я больше никогда не буду спать.
-
-
17.07.2010 в 08:34Сейчас сижу улыбаюсь - значит понравилось.
P.S. Только оформление не люблю центральное, но это кому как: на вкус и цвет.
-
-
17.07.2010 в 08:54Рада, что понравилось)